Украинское информационное агентство "УНИАН" опубликовало интервьюс Сергеем Пинькасом - первым заместителем гендиректора госконцерна «Укроборонпром». В интервью он рассказал о поставках вооружения в зону АТО, интеграции украинской оборонки в НАТО, а также сделал ряд высказываний, претендующих на то, чтобы обессмертить их автора.
![]()
,Образцы броне- и автомобильной техники Украины (с) Defense News
В начале года концерн объявил более 60 конкурсов на должности директоров подконтрольных предприятий. Почти половина из них уже завершилась. Как вы оцениваете результаты этого процесса?
Есть некоторое разочарование. Да, действительно, часть конкурсов уже завершилась, назначили директора и вопрос закрыли. Но, если честно, я ожидал, что к нам пойдет поток молодых людей. В итоге мы получили в большинстве случаев менеджеров предпенсионного возраста. При этом мы поступили совершенно нестандартно. Взяли за основу постановление Кабмина и максимально упростили условия отбора. Взять хотя бы графу в анкете - профильное высшее образование «танкостроение». Где в Украине сейчас могут подготовить по такому профилю? Под этот критерий может попасть только человек, который получал образование в советское время. Мы убрали те моменты, за которые можно зацепиться. Оставили просто - высшее образование, управленческий опыт, информацию об успешной работе.
А проверяли информацию, которую сообщали претенденты?
Безусловно. Мы всю информацию перепроверяли, в том числе и о менеджерских успехах. Ведь нужно было понять, подходит нам человек или нет. Именно после проверки многим кандидатам и отказывали. Это - негативная сторона.
Но есть и позитив. Было определенное количество кандидатов, которые как бы еще не готовы, чтобы стать руководителями, но они могли бы дополнить какую-то команду. Мы решили взять таких кандидатов на стажировку в концерн или же на определенные предприятия.
Но были и есть еще определенные бюрократические проблемы, которые препятствуют нормальному проведению конкурса.
Что это за проблемы?
Например, у нас есть предприятие. Как должность директора предприятия может быть вакантная? Руководитель ушел, а мы как орган управления должны на эту вакантную должность назначить временного человека. По закону назначить конкурс мы должны в течение 10 дней с момента освобождения должности. Мы должны обратиться в Кабинет министров, чтобы нам разрешили назначить исполняющего обязанности директора предприятия. Но кто до заседания правительства будет руководить? «Укроборонпром» лишен такого права, Кабинет министров еще не принял решение. И дело доходит до абсурда: на стратегическом предприятии уволенный директор должен собственным приказом назначить исполняющего обязанности.
Что вы делаете для решения этого вопроса?
Мы обратились в СНБО - орган, который опекает оборонку, чтобы решить эту бюрократическую ошибку.
Какие задачи стоят перед новыми руководителями?
Обращается внимание на финансовые показатели предприятия - доходность, прибыльность, финпланы на ближайший период. Вторая задача – это выполнение оборонного заказа. Третий момент – сохранение коллектива, выплата зарплаты и уплата налогов.
Дополнительно у нас в контракте прописан показатель KPI. Месячные и годовые КРI утверждаются генеральным директором. К примеру, если для одного завода произвести 2 машины – уже подвиг, то для другого 150 БТРов – очень мало. Поэтому для каждого из директоров формируются отдельные задачи, по которым можно будет определить их успешность, опустив субъективную оценку руководства.
Была информация, что на Харьковском заводе им. Малышева и Львовском бронетанковом директора отстранены за срывы графиков оборонного заказа. Какая ситуация сейчас?
На Львовском бронетанковом у нас есть два опытных образца «Дозора». Они уже переданы в войска и, кстати, своим ходом проехали пол-Украины до полигона. Есть определенные пожелания заказчика - Минобороны по некоторым комплектующим. Например, другая панель приборов, нежели та, которая изначально заложена в проектной документации. Все технические пожелания заказчика дорабатываются путем внесения изменений в техническую документацию и дорабатываются по ходу испытаний. К серийному производству завод уже готов - мы могли бы уже сейчас приступить к его производству. Но начинать производство, если нет полного согласования с армией, не имеет смысла.
Есть прогнозы, когда закончатся испытания?
Они начаты еще месяц назад. По предварительным прогнозам, мы должны выйти на октябрь – начало ноября.
А какова ситуация с «Оплотом»? В начале года руководство концерна заявило оптимистичный план производства 40 танков в год…
Не скажу, что с производством «Оплотов» все безоблачно и несложно. Все очень непросто. С другой стороны, год назад их не производили вообще. Сегодня мы уже имеем какую-то серию.
О каком количестве идет речь?
Я не думаю, что будет совсем корректно озвучивать цифру, потому что «Оплоты» есть и в оборонном заказе, и в ряде экспортных контрактов. Я могу сказать, что кадровые назначения на бронетанковом заводе им. Малышева говорят о том, что там было не все хорошо. Сейчас мы на очень большую партию танков закупили металл. Улучшилась ситуация с поставкой комплектующих. Одним словом, темпы, может, и не такие, как хотелось бы, но давайте доживем до конца года, и мы дадим официальную информацию.
Как с учетом перечисленных проблем выполняется экспортный контракт с Таиландом?
На сегодняшний день граничная точка по контракту с Таиландом на поставку пяти единиц нами выполнена. Следующая точка - 31 декабря.
«СТУГНА» ЛУЧШЕ «ДЖАВЕЛИНА»
Поскольку мы уже заговорили об экспорте: в мае президент поставил перед руководством «Укроборонпрома» задачу - в ближайшие несколько лет вывести Украину в ТОП-5 крупнейших экспортеров оружия. Учитывая, что наш основной резерв - техника советских времен, возникает вопрос: чем мы можем вытеснить своих европейских партнеров, чтобы попасть в лидеры?
Оружие - это только одна из частей оборонной продукции. Например, самолеты АН. Чем военный образец отличается от гражданского? Только внутренними характеристиками. Сколько на заводе «Антонов» за последние годы было произведено самолетов? Да практически их не было! И вот если говорить, в каких секторах мы можем конкурировать, то это, безусловно, - авиация. У нас сохранился фактически полностью замкнутый цикл производства. Подсчитать объемы рыночной ниши сегодня очень сложно. Само предприятие в силу разных причин развиваться не хотело, ни в какие отношения с западными предприятиями не вступало и, соответственно, размещения там никаких заказов не было.
А что в других сферах украинской оборонки?
Возьмем бронетанковую сферу. Бронемашина «Дозор». Она по цене почти в 4 раза дешевле любого американского или европейского аналога.
Какая расчетная цена «Дозора»?
Не могу назвать цену, потому что она варьируется в зависимости от контракта. Но могу сказать, что ближайший к нам конкурент стоит в районе 350 тысяч евро. Опять же, нам играет на руку то, что продукт гривневый, а продается в валюте.
Дальше. БТР-3 и БТР-4. Это - современная техника, и даже глава СНБО после ее осмотра отметил, что лучше этой техники у нас ничего нет. Те же танки «Оплот». Высокоточное вооружение - ракеты «Стугна», «Корсар», «Комбат». По техническим характеристикам они обходят даже «Джавелины», но при этом по цене в 10-15 раз дешевле.
Тем не менее, в Украине все ждут именно «Джавелинов»…
Знаете, это - из разряда кино или слухов. Просто еще год назад «Стугны» не было, она не производилась. Когда мы передали для испытаний несколько ракет и их протестировали специалисты, так они сказали, что это - просто супер и спросили, можно ли увеличить их производство. Мы ответили – конечно, можно. Конструкторское бюро «Луч» максимально форсирует их производство.
Что еще может попасть в экспортный список?
Есть совершенно неожиданные позиции, к примеру, автомобили. Porsche, Mercedes, Audi –хорошие машины? А ведь электрику для этих марок производят на нашем заводе «Карпаты» в Ивано-Франковске. Они делают весь пакет разводки электричества и передают иностранным коллегам. Задаю вопрос директору завода - а «Дозору» сделаете разводку? Нет, говорит он. И выяснилось, когда разрабатывали техдокументацию, их не включили.
Дальше, оптические моменты. У нас есть наработки боевых модулей как с точки зрения оптики, так и огневой мощи. Боевой модуль «Шквал». Можно взять любую БМП/МТЛБ и установить туда этот модуль. И по цене «Шквал» значительно дешевле, чем любой западный аналог. Правда, он сейчас на доработке.
Мы говорим не только о продукции «Укроборонпрома». Оружие, которое производится внутри страны, продается за ее пределы через наших спецэкспортеров. И на этом мы тоже зарабатываем. Даже помогая развивать смежные с нами предприятия, мы имеем возможность развивать весь концерн.
Также изменилась философия в подходе к экспорту. Раньше можно было взять любой танк, не важно в каком состоянии, тихонечко продать и что-то заработать. Сейчас мы можем предоставлять услуги по модернизации техники. Есть страны, которые не могут позволить себе новую технику, и они будут покупать технику, которая списывается и выводится из вооружения, например, у стран из Восточной Европы, которые вошли в Евросоюз.
Беспилотники, которые сейчас разрабатываются на наших предприятиях, значительно дешевле западных аналогов, и они 100% будут востребованы.
Но другой вопрос – потребности внутреннего рынка и ситуация в стране. Все, что в ближайшие несколько лет будет производиться, в своем большинстве останется в стране.
Одной из причин необходимости сохранения экспорта даже в военное время называлась важность конкуренции на внешних рынках с Россией…
Завоевать рынки можно за счет чего? Первый вариант – за счет самых современных производственных мощностей. Надо признаться, что у нас их сейчас нет и в ближайшее время не появятся. Второе - за счет конъюнктуры, которая складывается на рынке. Вот мы придумали что-то уникальное как «Стугна». Я уверен, что эта ниша от нас никуда не денется. И третье - воспользоваться осечкой конкурента. Да, сейчас Россия под санкциями, и мы понимаем, что на наших основных рынках мы конкурируем с ними. Если взять, к примеру, авиаотрасль. В России тоже она развита, но с учетом того, что Россия находится под санкциями, ряд стран самолетную технику готовы привозить в Украину. Есть завод «Авиакон» в Конотопе, который ремонтирует вертолеты. Практически все предприятия Восточной Европы заключают контракт с этим заводом, и не идут в Россию. Это - их принципиальная позиция, а завод за счет этого имеет сверхнагрузки и постоянно расширяется.
Вернемся к одному «экспортному пункту». Это - БТР-4, с которым был скандал в отношении поставок бракованных машин в Ирак. Как эта ситуация повлияла на заинтересованность иностранных партнеров в украинской технике?
Что касается иракского контракта. К сожалению, мы имеем реальную картинку - техника поставлена и не ездит. Что произошло теперь – наша техника проверена в военных действиях на востоке Украины. Может выглядеть цинично, но с точки конкуренции – очень важно.
Второй момент - переход на стандарты НАТО. Наши основные предприятия получили сертификаты качества ISO 9001, что дает нам возможность быть представленными на внешних рынках.
Еще один вопрос по качеству БТР-4. Если посмотреть, как он собирается на Харьковском бронетанковом заводе, то это выглядит как муравейник. Там очень большое количество людей на очень маленькой территории. Мы сейчас решаем вопрос предоставления новых производственных мощностей.
С увеличением производства этих БТРов возникла еще одна проблема. Корпус для него производится на одном частном заводе. Когда БТРов нужно было небольшое количество, вопросов не было. Их привозили, продавали. Мы подсчитали, что стоимость корпусов при собственном производстве будет в 2,5 раза меньше. Мы в экспериментальном режиме на нескольких заводах поставили стапеля и собираем их из метала, который прошел все испытания. Это дает возможность экономить на стоимости и обеспечить большее количество.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С НАТО
Относительно интеграции Украины в НАТО. Ранее руководство концерна заявляло, что данный процесс займет три года. Как это отразится на структуре «Укроборонпрома», на ОПК и украинской армии в целом?
Мы не можем рассматривать «Укроборонпром» в отрыве от государства. Сегодня вектор развития Украины совершенно четко обозначен - Евросоюз. Также у нас убраны ограничения на членство в каком-либо альянсе. НАТО - это для нас перспектива. Нам очень нравится пример Швеции - они не члены НАТО, но у них все подведено под стандарты НАТО. Если смотреть глобально на наши возможности в этом сотрудничестве, то «Укроборонпром» в 2014 году в основном занимался ремонтом техники. В 2015 году акцент уже смещен в сторону модернизации и новой техники. Но необходимо, чтобы государство четко сформировало программу нашего развития. У нас сколько бронетехники сегодня - БТР-70, БТР-80, БТР-3, БТР-4, плюс «Дозор», МТЛБ, БМП.
Но половина названной техники устарела как физически, так и морально…
Если на уровне государства будет принято решение, что армия переходит, например, на формат БТР-4, то вся остальная техника может быть продана или доработана. Ведь БТР должен быть совместим с НАТО по средствам связи, по боевой мощи, поддерживать калибры НАТО. Те же моменты с тепловизорами, защитой боевого состава.
Например, есть танк Т-72. В Польше он – натовского стандарта, в Украине – нет. Отличие всего лишь одно – калибр пушки. Если брать все остальное - это два идентичных танка. Но сегодня надо честно говорить – у нас на складах достаточно большие остатки именно советских боеприпасов. Неправильно было бы от них отказываться. С другой стороны - что будет проще: сделать 300 танков или заказать 300 стволов?
В начале года руководство концерна сообщало, что Украина наладит собственное производство артиллерийских стволов…
Уже есть миномет 120-мм, который сейчас проходит испытания. Его сделали на заводе «Маяк». В сегодняшних условиях крупнокалиберные орудия производить невозможно. У нас просто нет таких технологических возможностей. Есть один завод, мы сделали системный заказ и уже первая партия пришла.
Что это за завод? Он не входит в состав концерна?
Это - частный завод. Он, кстати, поставил ствол на 120-мм миномет и получил высокую оценку после испытаний военными.
Это предприятие может обеспечить и натовские стволы для тех же Т-72?
Да, никаких проблем. У нас есть выбор: или вложить сколько-то миллионов долларов в новый завод, или дать заказ частной компании. Сейчас мы находимся на этапе формирования каталога необходимой продукции. То есть, любой частник может взять каталог и предложить производство конкретных позиций. И за счет этого мы сможем двигаться вперед.
Вы с такими предприятиями работаете только в формате частного партнерства, или есть перспектива их привлечения в состав концерна?
В этом нет смысла. У частника может быть несколько видов занятости. Может, к примеру, пшеницу продавать, или заниматься хранением грузов, параллельно делать стволы. Это - его проблема, а не наша. Привлечение частников в структуру государства это - разве что, национализация. С другой стороны, даже при минимальной рентабельности частник будет понимать, что у него есть стабильный пакет заказов от государства.
Продолжая тему НАТО. В начале года «Укроборонпром» получил доступ к логистическому каталогу НАТО для реализации программы импортозамещения. Какой от этого результат?
Доступ к каталогу был дан ряду наших предприятий в качестве эксперимента. Например, есть некий узел, который раньше производился в России. Мы точно знаем, что он не производится в Украине, а где он производится в мире неизвестно. А в этом каталоге необходимо ввести номенклатурный номер и получить список всех производителей. Мы активно работаем над программой импортозамещения, она выполнена на более чем 30%.
Это - практически показатель конца 2014 года?
Это - немного приблизительная цифра. К примеру, семь месяцев совместной работы предприятий «Луцкий мотор» и «Мотор Сич» позволило наладить производство 11 деталей. Много это или мало? Если в авиационном двигателе более 3 тысяч номенклатурных единиц, то 11 на общем фоне – какие-то тысячные процента. У нас есть динамика прироста. Глобально мы все равно зависим от продуктов, которые не производятся в Украине. Мы идем по пути импортозамещения – то, что производилось в России, для нас теперь производится, например, в Польше.
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ПЛАНЫ
В этом году под контроль «Укроборонпрому» был передан концерн «Антонов». Есть еще какие-то предприятия оборонной отрасли, которые могут войти в концерн?
Если смотреть со стороны понятия эффективный собственник, то в структуре государства было Минпромполитики, которое являлось совершенно неэффективным с точки зрения управления. Минэкономразвития тоже не всегда по объективным причинам могло дойти до предприятия. Наш концерн смог выстроить свою работу достаточно системно. Я не говорю, что у нас все так классно, есть проблемы. Но в нашем лице государство видит более эффективного собственника, нежели другие структуры. Кроме того, передача нам ряда предприятий была связанна не только с понятием эффективность, это также логично с точки зрения производства. К примеру, авиационную отрасль разделили на несколько частей. Под Минэкономразвития оставили «Антонов», который, в свою очередь, зависит от наших проектных институтов. Нам отдали предприятия, которые занимаются обслуживанием двигателей для «Антонова». И получилось, что без объединения возможности куда-то двигаться нет.
Насколько реализована программа Гособоронзаказа на 2015 год?
Мы двигаемся точно по графикам. С точки зрения новой техники и модернизированной, то это – менее 50%, потому что договоры заключались в марте-мае и срок их исполнения октябрь-ноябрь.
Если говорить о ремонтных работах, то, к примеру, по ракетно-артиллерийскому вооружению все контракты уже выполнены с опережением графиков. С бронетанковой техникой есть проблемы, но это связано не с работой «Укроборонпрома», а с комплектующими. Системных проблем с выполнением графика ремонтов у концерна нет. Практически еженедельно процесс мониторится всеми службами – от прокуратуры до Администрации президента.
Какая ситуация с планами на 2016 год и дальнейшим развитием концерна?
Мы сегодня идем по тому же пути, что и в прошлом году. Предоставляем всем заказчиками наши потенциальные возможности. Но в отличие от прошлого года, в течение нескольких месяцев мы получим программу развития ОПК, вооружения и военной техники, что упростит нам задачу. Будет понятно изложено, куда мы движемся. Мы сегодня имеем ряд заводов, которые занимаются ремонтом техники, но их можно было бы перепрофилировать под модернизацию. Мы это не делаем, так как не понимаем, будет ли тот же БТР-70 завтра востребован армией.
Концерн в том виде, в котором он находится сегодня, наверное, просуществует недолго. Мы для себя рисуем перспективу кластеров. Хотим пойти по пути объединения профильных предприятий в несколько условных «Укроборонпромов», например, авиационный, бронетанковый и так далее. Между ними будет организована кооперация, чтобы двигаться в одном направлении.
,Образцы броне- и автомобильной техники Украины (с) Defense News
В начале года концерн объявил более 60 конкурсов на должности директоров подконтрольных предприятий. Почти половина из них уже завершилась. Как вы оцениваете результаты этого процесса?
Есть некоторое разочарование. Да, действительно, часть конкурсов уже завершилась, назначили директора и вопрос закрыли. Но, если честно, я ожидал, что к нам пойдет поток молодых людей. В итоге мы получили в большинстве случаев менеджеров предпенсионного возраста. При этом мы поступили совершенно нестандартно. Взяли за основу постановление Кабмина и максимально упростили условия отбора. Взять хотя бы графу в анкете - профильное высшее образование «танкостроение». Где в Украине сейчас могут подготовить по такому профилю? Под этот критерий может попасть только человек, который получал образование в советское время. Мы убрали те моменты, за которые можно зацепиться. Оставили просто - высшее образование, управленческий опыт, информацию об успешной работе.
А проверяли информацию, которую сообщали претенденты?
Безусловно. Мы всю информацию перепроверяли, в том числе и о менеджерских успехах. Ведь нужно было понять, подходит нам человек или нет. Именно после проверки многим кандидатам и отказывали. Это - негативная сторона.
Но есть и позитив. Было определенное количество кандидатов, которые как бы еще не готовы, чтобы стать руководителями, но они могли бы дополнить какую-то команду. Мы решили взять таких кандидатов на стажировку в концерн или же на определенные предприятия.
Но были и есть еще определенные бюрократические проблемы, которые препятствуют нормальному проведению конкурса.
Что это за проблемы?
Например, у нас есть предприятие. Как должность директора предприятия может быть вакантная? Руководитель ушел, а мы как орган управления должны на эту вакантную должность назначить временного человека. По закону назначить конкурс мы должны в течение 10 дней с момента освобождения должности. Мы должны обратиться в Кабинет министров, чтобы нам разрешили назначить исполняющего обязанности директора предприятия. Но кто до заседания правительства будет руководить? «Укроборонпром» лишен такого права, Кабинет министров еще не принял решение. И дело доходит до абсурда: на стратегическом предприятии уволенный директор должен собственным приказом назначить исполняющего обязанности.
Что вы делаете для решения этого вопроса?
Мы обратились в СНБО - орган, который опекает оборонку, чтобы решить эту бюрократическую ошибку.
Какие задачи стоят перед новыми руководителями?
Обращается внимание на финансовые показатели предприятия - доходность, прибыльность, финпланы на ближайший период. Вторая задача – это выполнение оборонного заказа. Третий момент – сохранение коллектива, выплата зарплаты и уплата налогов.
Дополнительно у нас в контракте прописан показатель KPI. Месячные и годовые КРI утверждаются генеральным директором. К примеру, если для одного завода произвести 2 машины – уже подвиг, то для другого 150 БТРов – очень мало. Поэтому для каждого из директоров формируются отдельные задачи, по которым можно будет определить их успешность, опустив субъективную оценку руководства.
Была информация, что на Харьковском заводе им. Малышева и Львовском бронетанковом директора отстранены за срывы графиков оборонного заказа. Какая ситуация сейчас?
На Львовском бронетанковом у нас есть два опытных образца «Дозора». Они уже переданы в войска и, кстати, своим ходом проехали пол-Украины до полигона. Есть определенные пожелания заказчика - Минобороны по некоторым комплектующим. Например, другая панель приборов, нежели та, которая изначально заложена в проектной документации. Все технические пожелания заказчика дорабатываются путем внесения изменений в техническую документацию и дорабатываются по ходу испытаний. К серийному производству завод уже готов - мы могли бы уже сейчас приступить к его производству. Но начинать производство, если нет полного согласования с армией, не имеет смысла.
Есть прогнозы, когда закончатся испытания?
Они начаты еще месяц назад. По предварительным прогнозам, мы должны выйти на октябрь – начало ноября.
А какова ситуация с «Оплотом»? В начале года руководство концерна заявило оптимистичный план производства 40 танков в год…
Не скажу, что с производством «Оплотов» все безоблачно и несложно. Все очень непросто. С другой стороны, год назад их не производили вообще. Сегодня мы уже имеем какую-то серию.
О каком количестве идет речь?
Я не думаю, что будет совсем корректно озвучивать цифру, потому что «Оплоты» есть и в оборонном заказе, и в ряде экспортных контрактов. Я могу сказать, что кадровые назначения на бронетанковом заводе им. Малышева говорят о том, что там было не все хорошо. Сейчас мы на очень большую партию танков закупили металл. Улучшилась ситуация с поставкой комплектующих. Одним словом, темпы, может, и не такие, как хотелось бы, но давайте доживем до конца года, и мы дадим официальную информацию.
Как с учетом перечисленных проблем выполняется экспортный контракт с Таиландом?
На сегодняшний день граничная точка по контракту с Таиландом на поставку пяти единиц нами выполнена. Следующая точка - 31 декабря.
«СТУГНА» ЛУЧШЕ «ДЖАВЕЛИНА»
Поскольку мы уже заговорили об экспорте: в мае президент поставил перед руководством «Укроборонпрома» задачу - в ближайшие несколько лет вывести Украину в ТОП-5 крупнейших экспортеров оружия. Учитывая, что наш основной резерв - техника советских времен, возникает вопрос: чем мы можем вытеснить своих европейских партнеров, чтобы попасть в лидеры?
Оружие - это только одна из частей оборонной продукции. Например, самолеты АН. Чем военный образец отличается от гражданского? Только внутренними характеристиками. Сколько на заводе «Антонов» за последние годы было произведено самолетов? Да практически их не было! И вот если говорить, в каких секторах мы можем конкурировать, то это, безусловно, - авиация. У нас сохранился фактически полностью замкнутый цикл производства. Подсчитать объемы рыночной ниши сегодня очень сложно. Само предприятие в силу разных причин развиваться не хотело, ни в какие отношения с западными предприятиями не вступало и, соответственно, размещения там никаких заказов не было.
А что в других сферах украинской оборонки?
Возьмем бронетанковую сферу. Бронемашина «Дозор». Она по цене почти в 4 раза дешевле любого американского или европейского аналога.
Какая расчетная цена «Дозора»?
Не могу назвать цену, потому что она варьируется в зависимости от контракта. Но могу сказать, что ближайший к нам конкурент стоит в районе 350 тысяч евро. Опять же, нам играет на руку то, что продукт гривневый, а продается в валюте.
Дальше. БТР-3 и БТР-4. Это - современная техника, и даже глава СНБО после ее осмотра отметил, что лучше этой техники у нас ничего нет. Те же танки «Оплот». Высокоточное вооружение - ракеты «Стугна», «Корсар», «Комбат». По техническим характеристикам они обходят даже «Джавелины», но при этом по цене в 10-15 раз дешевле.
Тем не менее, в Украине все ждут именно «Джавелинов»…
Знаете, это - из разряда кино или слухов. Просто еще год назад «Стугны» не было, она не производилась. Когда мы передали для испытаний несколько ракет и их протестировали специалисты, так они сказали, что это - просто супер и спросили, можно ли увеличить их производство. Мы ответили – конечно, можно. Конструкторское бюро «Луч» максимально форсирует их производство.
Что еще может попасть в экспортный список?
Есть совершенно неожиданные позиции, к примеру, автомобили. Porsche, Mercedes, Audi –хорошие машины? А ведь электрику для этих марок производят на нашем заводе «Карпаты» в Ивано-Франковске. Они делают весь пакет разводки электричества и передают иностранным коллегам. Задаю вопрос директору завода - а «Дозору» сделаете разводку? Нет, говорит он. И выяснилось, когда разрабатывали техдокументацию, их не включили.
Дальше, оптические моменты. У нас есть наработки боевых модулей как с точки зрения оптики, так и огневой мощи. Боевой модуль «Шквал». Можно взять любую БМП/МТЛБ и установить туда этот модуль. И по цене «Шквал» значительно дешевле, чем любой западный аналог. Правда, он сейчас на доработке.
Мы говорим не только о продукции «Укроборонпрома». Оружие, которое производится внутри страны, продается за ее пределы через наших спецэкспортеров. И на этом мы тоже зарабатываем. Даже помогая развивать смежные с нами предприятия, мы имеем возможность развивать весь концерн.
Также изменилась философия в подходе к экспорту. Раньше можно было взять любой танк, не важно в каком состоянии, тихонечко продать и что-то заработать. Сейчас мы можем предоставлять услуги по модернизации техники. Есть страны, которые не могут позволить себе новую технику, и они будут покупать технику, которая списывается и выводится из вооружения, например, у стран из Восточной Европы, которые вошли в Евросоюз.
Беспилотники, которые сейчас разрабатываются на наших предприятиях, значительно дешевле западных аналогов, и они 100% будут востребованы.
Но другой вопрос – потребности внутреннего рынка и ситуация в стране. Все, что в ближайшие несколько лет будет производиться, в своем большинстве останется в стране.
Одной из причин необходимости сохранения экспорта даже в военное время называлась важность конкуренции на внешних рынках с Россией…
Завоевать рынки можно за счет чего? Первый вариант – за счет самых современных производственных мощностей. Надо признаться, что у нас их сейчас нет и в ближайшее время не появятся. Второе - за счет конъюнктуры, которая складывается на рынке. Вот мы придумали что-то уникальное как «Стугна». Я уверен, что эта ниша от нас никуда не денется. И третье - воспользоваться осечкой конкурента. Да, сейчас Россия под санкциями, и мы понимаем, что на наших основных рынках мы конкурируем с ними. Если взять, к примеру, авиаотрасль. В России тоже она развита, но с учетом того, что Россия находится под санкциями, ряд стран самолетную технику готовы привозить в Украину. Есть завод «Авиакон» в Конотопе, который ремонтирует вертолеты. Практически все предприятия Восточной Европы заключают контракт с этим заводом, и не идут в Россию. Это - их принципиальная позиция, а завод за счет этого имеет сверхнагрузки и постоянно расширяется.
Вернемся к одному «экспортному пункту». Это - БТР-4, с которым был скандал в отношении поставок бракованных машин в Ирак. Как эта ситуация повлияла на заинтересованность иностранных партнеров в украинской технике?
Что касается иракского контракта. К сожалению, мы имеем реальную картинку - техника поставлена и не ездит. Что произошло теперь – наша техника проверена в военных действиях на востоке Украины. Может выглядеть цинично, но с точки конкуренции – очень важно.
Второй момент - переход на стандарты НАТО. Наши основные предприятия получили сертификаты качества ISO 9001, что дает нам возможность быть представленными на внешних рынках.
Еще один вопрос по качеству БТР-4. Если посмотреть, как он собирается на Харьковском бронетанковом заводе, то это выглядит как муравейник. Там очень большое количество людей на очень маленькой территории. Мы сейчас решаем вопрос предоставления новых производственных мощностей.
С увеличением производства этих БТРов возникла еще одна проблема. Корпус для него производится на одном частном заводе. Когда БТРов нужно было небольшое количество, вопросов не было. Их привозили, продавали. Мы подсчитали, что стоимость корпусов при собственном производстве будет в 2,5 раза меньше. Мы в экспериментальном режиме на нескольких заводах поставили стапеля и собираем их из метала, который прошел все испытания. Это дает возможность экономить на стоимости и обеспечить большее количество.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С НАТО
Относительно интеграции Украины в НАТО. Ранее руководство концерна заявляло, что данный процесс займет три года. Как это отразится на структуре «Укроборонпрома», на ОПК и украинской армии в целом?
Мы не можем рассматривать «Укроборонпром» в отрыве от государства. Сегодня вектор развития Украины совершенно четко обозначен - Евросоюз. Также у нас убраны ограничения на членство в каком-либо альянсе. НАТО - это для нас перспектива. Нам очень нравится пример Швеции - они не члены НАТО, но у них все подведено под стандарты НАТО. Если смотреть глобально на наши возможности в этом сотрудничестве, то «Укроборонпром» в 2014 году в основном занимался ремонтом техники. В 2015 году акцент уже смещен в сторону модернизации и новой техники. Но необходимо, чтобы государство четко сформировало программу нашего развития. У нас сколько бронетехники сегодня - БТР-70, БТР-80, БТР-3, БТР-4, плюс «Дозор», МТЛБ, БМП.
Но половина названной техники устарела как физически, так и морально…
Если на уровне государства будет принято решение, что армия переходит, например, на формат БТР-4, то вся остальная техника может быть продана или доработана. Ведь БТР должен быть совместим с НАТО по средствам связи, по боевой мощи, поддерживать калибры НАТО. Те же моменты с тепловизорами, защитой боевого состава.
Например, есть танк Т-72. В Польше он – натовского стандарта, в Украине – нет. Отличие всего лишь одно – калибр пушки. Если брать все остальное - это два идентичных танка. Но сегодня надо честно говорить – у нас на складах достаточно большие остатки именно советских боеприпасов. Неправильно было бы от них отказываться. С другой стороны - что будет проще: сделать 300 танков или заказать 300 стволов?
В начале года руководство концерна сообщало, что Украина наладит собственное производство артиллерийских стволов…
Уже есть миномет 120-мм, который сейчас проходит испытания. Его сделали на заводе «Маяк». В сегодняшних условиях крупнокалиберные орудия производить невозможно. У нас просто нет таких технологических возможностей. Есть один завод, мы сделали системный заказ и уже первая партия пришла.
Что это за завод? Он не входит в состав концерна?
Это - частный завод. Он, кстати, поставил ствол на 120-мм миномет и получил высокую оценку после испытаний военными.
Это предприятие может обеспечить и натовские стволы для тех же Т-72?
Да, никаких проблем. У нас есть выбор: или вложить сколько-то миллионов долларов в новый завод, или дать заказ частной компании. Сейчас мы находимся на этапе формирования каталога необходимой продукции. То есть, любой частник может взять каталог и предложить производство конкретных позиций. И за счет этого мы сможем двигаться вперед.
Вы с такими предприятиями работаете только в формате частного партнерства, или есть перспектива их привлечения в состав концерна?
В этом нет смысла. У частника может быть несколько видов занятости. Может, к примеру, пшеницу продавать, или заниматься хранением грузов, параллельно делать стволы. Это - его проблема, а не наша. Привлечение частников в структуру государства это - разве что, национализация. С другой стороны, даже при минимальной рентабельности частник будет понимать, что у него есть стабильный пакет заказов от государства.
Продолжая тему НАТО. В начале года «Укроборонпром» получил доступ к логистическому каталогу НАТО для реализации программы импортозамещения. Какой от этого результат?
Доступ к каталогу был дан ряду наших предприятий в качестве эксперимента. Например, есть некий узел, который раньше производился в России. Мы точно знаем, что он не производится в Украине, а где он производится в мире неизвестно. А в этом каталоге необходимо ввести номенклатурный номер и получить список всех производителей. Мы активно работаем над программой импортозамещения, она выполнена на более чем 30%.
Это - практически показатель конца 2014 года?
Это - немного приблизительная цифра. К примеру, семь месяцев совместной работы предприятий «Луцкий мотор» и «Мотор Сич» позволило наладить производство 11 деталей. Много это или мало? Если в авиационном двигателе более 3 тысяч номенклатурных единиц, то 11 на общем фоне – какие-то тысячные процента. У нас есть динамика прироста. Глобально мы все равно зависим от продуктов, которые не производятся в Украине. Мы идем по пути импортозамещения – то, что производилось в России, для нас теперь производится, например, в Польше.
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ПЛАНЫ
В этом году под контроль «Укроборонпрому» был передан концерн «Антонов». Есть еще какие-то предприятия оборонной отрасли, которые могут войти в концерн?
Если смотреть со стороны понятия эффективный собственник, то в структуре государства было Минпромполитики, которое являлось совершенно неэффективным с точки зрения управления. Минэкономразвития тоже не всегда по объективным причинам могло дойти до предприятия. Наш концерн смог выстроить свою работу достаточно системно. Я не говорю, что у нас все так классно, есть проблемы. Но в нашем лице государство видит более эффективного собственника, нежели другие структуры. Кроме того, передача нам ряда предприятий была связанна не только с понятием эффективность, это также логично с точки зрения производства. К примеру, авиационную отрасль разделили на несколько частей. Под Минэкономразвития оставили «Антонов», который, в свою очередь, зависит от наших проектных институтов. Нам отдали предприятия, которые занимаются обслуживанием двигателей для «Антонова». И получилось, что без объединения возможности куда-то двигаться нет.
Насколько реализована программа Гособоронзаказа на 2015 год?
Мы двигаемся точно по графикам. С точки зрения новой техники и модернизированной, то это – менее 50%, потому что договоры заключались в марте-мае и срок их исполнения октябрь-ноябрь.
Если говорить о ремонтных работах, то, к примеру, по ракетно-артиллерийскому вооружению все контракты уже выполнены с опережением графиков. С бронетанковой техникой есть проблемы, но это связано не с работой «Укроборонпрома», а с комплектующими. Системных проблем с выполнением графика ремонтов у концерна нет. Практически еженедельно процесс мониторится всеми службами – от прокуратуры до Администрации президента.
Какая ситуация с планами на 2016 год и дальнейшим развитием концерна?
Мы сегодня идем по тому же пути, что и в прошлом году. Предоставляем всем заказчиками наши потенциальные возможности. Но в отличие от прошлого года, в течение нескольких месяцев мы получим программу развития ОПК, вооружения и военной техники, что упростит нам задачу. Будет понятно изложено, куда мы движемся. Мы сегодня имеем ряд заводов, которые занимаются ремонтом техники, но их можно было бы перепрофилировать под модернизацию. Мы это не делаем, так как не понимаем, будет ли тот же БТР-70 завтра востребован армией.
Концерн в том виде, в котором он находится сегодня, наверное, просуществует недолго. Мы для себя рисуем перспективу кластеров. Хотим пойти по пути объединения профильных предприятий в несколько условных «Укроборонпромов», например, авиационный, бронетанковый и так далее. Между ними будет организована кооперация, чтобы двигаться в одном направлении.
Владислав Швец (УНИАН)