В газете"Военно-промышленный курьер" опубликована статьяизвестного специалиста по минно-торпедному оружию Максима Климова "Безоружные тральщики", посвященная кризисному состоянию развития противоминного вооружения в ВМФ России.
Обеспечит ли серийное строительство новых противоминных кораблей проекта 12700 «Александрит» решение критической проблемы ВМФ – противоминной обороны (ПМО)?
![(140805005339)_2M_L]( "(140805005339)_2M_L")
Современные российские необитаемые противоминные подводные аппараты - спереди два образца аппарата "Маевка", сзади аппарат "Ливадия СТПА" (с) ОАО «Арзамасский приборостроительный завод»
В настоящее время противоминные силы ВМФ РФ не только не соответствуют современным требованиям, но и уступают даже таким «великим морским державам» как Латвия, Эстония. В данной области мы утратили даже то, чем обладали в 70–80-х годах прошлого века, упав до технологического уровня 50–60-х. Как это стало возможным, притом что именно в российском флоте противоминное дело было впервые поставлено на высокий организационный и технический уровень?
Стоит ли так остро ставить вопрос с учетом «текущей политической обстановки»? Не только стоит, но это единственно правильная постановка вопроса, ибо сегодня мы просто не имеем права быть слабыми.
О позорности и нелепости данной ситуации красноречиво свидетельствуют подробности международных учений:
«Российские тральные корабли на всех учениях «Open Spirit» демонстрируют только работу с буксируемыми тралами, подсекая выставленные специально для них учебные мины – ставят 28-метровый трал и со скоростью 8-9 узлов, тянут его за собой. … В то же время другие участники учений занимаются поисками подводных объектов с помощью телеуправляемых подводных аппаратов РАР-104, используя сонары и базы данных подводных объектов."
http://www.melkon.lv/ru/flot/klaipeda2010/
Для сравнения, учения (с фактическим устранением минной опасности на Балтике) «Open Spirit 2008»:
"Последующие сообщения из района учений напоминали боевые сводки.
7 сентября – обнаружено и уничтожено 11 русских и немецких якорных [бывших якорных, т.е. фактически донных] мин. 5 мин у бельгийского тральщика «Primula», 3 мины на счету французского тральщика «L’Aigle», по одной мине у латвийского «Таливалдиса», польской «Чайки» и команды водолазов…
10 сентября – обнаружено 25 мин, из которых 12 на счету «Таливалдиса».
11 сентября – найдено 46 мин. На счету «Таливалдиса» - 18 мин.
На 12 сентября всеми кораблями обнаружено 57 мин, уничтожено 55 мин. «Таливалдис» нашёл 20 мин."
http://www.melkon.lv/ru/flot/openspirit08/
Противоминные силы ВМФ сегодня во многом утратили даже то, чем обладали в 70х-80х годах, «свалившись» на технологический уровень противоминного дела полувековой давности (т.е. 50х-60х годов прошлого века).
Как такое получилось?
Если обратиться к истории, то именно в Российском флоте впервые противоминное дело было поставлено на высокий организационный и технический уровень, и мы держали эту «планку» примерно до начала 70-х годов. И дело даже не в «революции» средств ПМО состоявшейся на западе в 70-х годах прошлого века, - с переходом от траления к поиску и уничтожению мин впереди по курсу с помощью гидроакустических станций (ГАС) и необитаемых подводных аппаратов (НПА), «революцию» которую ВМФ СССР «проспал» (причем «сон» этот продолжается до сих пор!). Дело сугубо в организационных причинах – определенных людях и организациях, действия (и бездействие) которых и привело в этот тупик.
В начале 70-х годов на вооружение ВМФ принимается комплексный искатель-уничтожитель мин КИУ-1 в состав которого входил самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин СТИУМ-1, фактически 1 поколение противоминных НПА ВМФ. КИУ-1 (и новые ГАС МГ-79) имели весьма достойные ТТХ и вполне соответствовали мировому уровню начала 70х годов. Это «техника», но дальше началась «организация».
Не смотря на то что СТИУМ-1 реально мог вести обследование обнаруженных ГАС миноподобных объектов впереди по курсу тральщика и уничтожение мин, подобное его применение осуществлялось только некоторыми инициативными офицерами. Тактические руководства ВМФ СССР предусматривали для тральщиков только «ползание пузом по минам», с тралами или буксируемыми искателями.
Кроме того, разработка КИУ-1 (и СТИУМ-1) осуществлялась в ЦНИИ «Гидроприбор», точнее в Ленинграде, в конце 60-х – начале 70-х годов. В 1974 г, с формированием НПО «Уран» (советский аналог нынешнего Концерна морского подводного оружия «Гидроприбор») директор «Гидроприбора» (и НПО «Уран») Радий Исаков принял решение о выводе «непрофильного актива» по разработке НПА из Ленинграда в г.Уральск (Казахская ССР), - со всеми вытекающими последствиями начала работы на новом месте практически с нуля. В результате, до распада СССР, филиал смог сдать СТИУ 2 поколения «Кетмень» (мощный и габаритный НПА имевший значительный уровень физполей) для двух морских тральщиков проекта 12660 и начать работы над 3 поколением, – СТИУМ «Маршрут» (с ТТХ на уровне западных НПА), завершить которые не дал развал СССР.
Таким образом, к 1991 г. ВМФ СССР пришел с многочисленными но морально устаревшими тральными силами, неспособными вести борьбу с современной минной угрозой. Ряд фактических разминирований в которых участвовал ВМФ СССР в 70-х-80-х годах производились только против устаревших якорных и донных мин с малой противотральной стойкостью. В 1991 г. СССР было предложено принять участие в разминировании Персидского залива … ВМФ отказался, ввиду отсутствия современных противоминных кораблей (ПМК) и применения Ираком в числе прочих новых мин типа «Манта».
Необходимо отметить, что данная проблема ВМФ осознавалась, и в конце 90-х годов ВМФ дал заказ на разработку современного противоминного аппарата ГНПП «Регион», имевшему значительный опыт разработки НПА и морского подводного оружия.
В связи с тяжелой экономической ситуацией 90-х годов и наличием корпуса морского тральщика (МТЩ) пр.266МЭ с высокой степенью готовности, было принято решение о установке новых противоминных систем в корпус 266МЭ проекта. Здесь была совершена, как я считаю, роковая ошибка заказчика (ВМФ) – вместо установки новых противоминных систем в корпус массового деревянного базового тральщика (БТЩ) проекта 1265М, с модернизацией под них БТЩ боевого состава и постройки небольшой серии новых – достройка по откорректированному проекту единственного стального МТЩ, заведомо не обладавшего серийностью.
Причиной данного решения было то, что на БТЩ проекта 1265М новые противоминные системы не вставали совместно с тралами, в результате – «победили тралы», и устаревшее требование «и тралы и НПА» можно было реализовать только в корпусе морского тральщика.
Состав противоминного вооружения первого отечественного ТЩИМ должен был включать:
- автоматизированную систему противоминных действий (АСУ ПМД) "Диез";
- ГАС миноискания с подкильной антенной - "Ливадия";
- ГАС миноискания на самоходном телеуправляемом подводном аппарате - "Ливадия-СТПА";
- СТИУМ, обеспечивающий допоиск и уничтожение мин - "Маевка";
- новый контактный трал;
- неконтактный трал-имитатор.
Состояние противоминной обороны было и есть наиболее критичным вопросом вооружения ВМФ, и единственным правильным решением в ситуации 90-х-2000-х гг. была серия ТЩ на базе проекта 1265М, - с "Диезом", "Маевкой " и "Ливадией". Тралы с него - убирать полностью, т.е. – реализация на базе 1265 тральщика – искателя мин (ТЩИМ). Если бы мы пошли по этому пути - пара десятков современных ТЩИМ в составе ВМФ сегодня были бы!
Грустным памятником этой поразительной слепоте ВМФ стали 2 последних корпуса 1265 проекта, от достройки которых флот отказался, завод-строитель (Петрозаводский «Арсенал») разорился, и корабли оставшихся даже без причальной стенки еще долго мыкались по озеру, пока не погибли (уже в последние годы).
В ситуации конца 90-х – начала 2000-х гг., когда средств не было на элементарные нужды, ВМФ выбрал «журавля в небе» - новый перспективный стеклопластиковый тральщик проекта 12700. Безусловно, переход от дерева к стеклопластику был нужен, но в спокойной финансовой ситуации. Деревянные американские ТЩ типа «Авенджер» служат до сих пор.
Летом 2008 года МТЩ "Вице-адмирал Захарьин" совершил переход в Новороссийск для проведения Государственных испытаний. 17.01.2009 г., корабль был принят в состав Черноморского флота.
АСУ ПМД «Диез» (разработчик НПО "Марс" г.Ульяновск) успешно прошла все испытания.
ГАС «Ливадия-Э» по состоянию на «после 2009г.», по информации представленной разработчиком (ЗАО «Аквамарин») на МВМС-2009, 2011, 2013 «утратил» «Ливадию СТПА» и «приобрел» буксируемый гидролокатор бокового обзора (т.е. потерял способность поиска мин впереди по курсу в сложных гидрологических условиях).
СТИУМ «Маевка» успешно прошедший испытания, так и не появилась ни на одном салоне.
Что касается «вопроса по тралам» - это вопрос к "Гидроприбору". Во всяком случае на своем официальном сайте, до самого последнего времени, "Гидроприбор" рекламировал только контактный трал ГКТ-3МЭ (еще советской разработки).
В годовом отчете за 2012 г. ОАО «Арзамасский приборостроительный завод» был приведен снимок трех противоминных НПА 3 поколения рядом – двух «Маевок» и «Ливадии СТПА».
Некоторые подробности по «Маевке» были опубликованы 20.06.2013 в материалах тендера «Выполнение работ «Техническое и сервисное обслуживание (включая разработку документации по сервисному обслуживанию) и ремонт приборов автоматического управления тралами и искателями, тралов контактных, неконтактных и искателей мин, по спецификации, утверждаемой МО РФ»
- комплекс "Маевка" имеет 2 модификации - корабельную и контейнерную;
- комплекс успешно прошел испытания, имеет литеру О1;
- комплекс имеет оптоволоконную линию связи с СТИУМ.
Странным и нелепым в этих материалах является то что успешно прошедшая испытания контейнерная модификация комплекса находится на «длительном хранении в г.Москва»(!), и это в условиях безоружности наших тральщиков против современных типов мин.
Также на размышления наводят итоги этого тендера: «не подана ни одна заявка».
Налицо следующие факты:
Отсутствие какого-либо упоминания в СМИ по проведению работ отечественными ПМК современными противоминными системами.
При проведении работ по разминированию, например Обской губы, ВМФ вынужден привлекать гражданские организации.
Позорные подробности совместных международных учений с демонстрацией нашей противоминной немощи.
Отсутствие серийного производства успешно прошедшего испытания отечественного комплекса «Маевка» (в т.ч. для модернизации ТЩ боевого состава в контейнерном варианте).
Экспортная модификация «Маевки» упоминается только в рекламных материалах 2000-х годов «Рособоронэкспорта» и ЦКБ «Алмаз». Разработчиком ОАО «ГНПП «Регион» СТИУМ «Маевка» на экспорт не представлялась, что явно свидетельствует об отсутствии утвержденного рекламного паспорта. При этом на экспорт предлагаются отечественные ТЩИМ с западными противоминными системами, имеющими заведомо меньшую эффективность.
Кроме того, так и не освоив современную «классику» противоминных действий с применением СТИУМ, у нас умудрились поставить под сомнение ее пригодность в современных условия. Связано это с развитием неконтактных взрывателей мин, и возможностью их программирования на уничтожение СТИУМ (как защитника минного заграждения от СТИУ
Соответственно предлагался переход на малогабаритные одноразовые НПА-уничтожители, имеющие, однако, значительную стоимость.
Да, данная проблема для СТИУМ существует, однако возможны и эффективные организационно-технические меры по ее разрешению. В любом случае на западе тактика противоминных действий с ГАС миноискания, АСУ ПМД и СТИУМ полностью оправдала себя в ряде сложных противоминных операций, в т.ч. против современных типов мин, и не имея «за душой» ничего, получив успешно прошедший испытания СТИУМ, отказаться от его серийного выпуска – «это больше чем ошибка».
Положительно относясь к западным противоминным системам, и их закупкам их для ВМФ РФ, никак не могу согласиться с тем, что это должно делаться ценой удавливания успешных отечественных разработок.
![(140805010727)_Pokoleniya_PMO]( "(140805010727)_Pokoleniya_PMO")
С 2004 г. ОАО «ГНПП «Регион» занималось новой темой «Создание интегрированной системы поиска и уничтожения мин» («Александрит-ИСПУМ»), некоторые подробности о которой приведены в материалах дело № А56-36213/2004 Арбитражного суда г.Санкт-Петербург. В условиях освоения новой темы «Маевка» оказалась «падчерицей», и мудрости и государственного подхода для доведения ее до серии не хватило.
Длительная история строительства БТЩ проекта 12700 наконец-то привела 27 июня к его спуску на воду. Кроме этого заявлено серийное строительство еще 3 БТЩ до 2020 г.
Увы, это чуть лучше чем ничто.
Несмотря на «уникальные технологии», БТЩ в процессе создания значительно потяжелел, значительно превысив водоизмещение даже морского тральщика проекта 266М. Водоизмещение нового базового тральщика в два раза превысило водоизмещение БТЩ проекта 1265, которые он должен заменить. Видимо обоснована критика этого проекта с которой выступил известный специалист композитному судостроению Назаров А.Г.
Увеличенное водоизмещение для тральщика это не только возросшая стоимость, но и возросшее гидродинамическое поле (соответственно увеличенная опасная глубина от мин с гидродинамическими неконтактными взрывателями).
До сих пор нет внятной информации о том какой противоминный комплекс будет установлен на опытный БТЩ пр.12700 «Александр Обухов».
По информации изложенной в материалах дела № А56-36213/2004 - «Александрит-ИСПУМ» (головной разработчик ОАО «ГНПП «Регион»).
Однако в интервью по итогам выставки «Евронаваль 2012» Генеральный директор ЦМКБ «Алмаз» А.В.Шляхтенко заявил о намерении устанавливать противоминные системы французского производства.
В последних публикациях в СМИ (с ссылкой на «Известия») говорится о намерении установить противоминный комплекс отработанный на МТЩ "Вице-адмирал Захарьин" (т.е. «Диез», «Ливадию» и «Маевку»).
Главное же другое – обозначенные темпы строительства БТЩ пр.12700 ни в коей мере не обеспечивают решения в ближайшие годы критической проблемы ПМО. Эти темпы абсолютно недостаточны, строительство БТЩ пр.12700, это не решение проблемы ПМО ВМФ, это имитация этого решения.
Для решения проблемы ПМО ВМФ нет альтернативы экстренной модернизации тральщиков боевого состава (вплоть до того что новые противоминные системы с списываемых ТЩ в дальнейшем будут переставляться в новые корпуса проекта 12700).
Стоит обратить внимание на то, что эксплуатанты наших экспортных тральщиков давно пошли по этому пути, устанавливая на них новые противоминные системы, - например ВМС Индии.
Проблема сохранения низких уровней физических полей тральщиков, весьма актуальная при модернизации, может быть снята снижением этих требований в сочетании с установкой противоминных систем обеспечивающих поиск и уничтожение мин впереди по курсу (т.к. тральщикам уже не придется «ползать пузом по минам»). Это особенно касается возможности установки систем позиционирования (необходимых для эффективной работы с НПА), снижение требований по физполям дает возможность применять серийно выпускаемые «навесные» системы позиционирования, установка которых на тральщики может быть выполнена в кратчайшие сроки.
Кроме того, необходима обязательная установка УОК – устройства отвода кабеля, обеспечивающего совместное движение ПМК с СТИУМ впереди по курсу.
Необходимо коснуться еще ряда обсуждаемых проблем современной ПМО.
Целесообразность сохранения специализированных противоминных кораблей и возможность замены их за счет установки контейнерных систем на кораблях основных классов. Данная идею активно пытаются внедрять ВМС США. Оценка этих усилий со стороны их европейских партнеров по НАТО, мягко говоря сдержанная, вплоть до того что в неофициальных беседах заявлялась мысль что «в мирное время допустимы любые игры, но если война, то США опять позовут нас» (т.е. классические ТЩИМ). Наличие противоминных систем на борту эсминца или фрегата безусловно полезно, но задачи этих кораблей как правило далеко в море, а не длительная и методичная работа ПМО вблизи портов. Поэтому наиболее целесообразным вариантом контейнерных противоминных систем для крупных кораблей является комплекс средств поиска впереди по курсу на основе безэкипажного катера (БЭК) с ГБО и уничтожения, с несколькими малогабаритными одноразовыми НПА (типа «Арчерфиш», «К-Стер», «СиФокс»). Главная задача этого комплекса – обеспечить возможность самостоятельного выхода корабля из базы в условиях незначительной минной угрозы.
Работа в условиях серьезной минной опасности требует специализированных кораблей, имеющих не только уменьшенные физполя и современный противоминный комплекс, но и специально подготовленные экипажи. «Универсальный корабль» построить можно, но хорошо подготовить «универсальный экипаж» для всех задач – нет. Специализированные противоминные корабли сохранятся в ВМС развитых государств и в будущем.
С учетом того что производительность СТИУМ против якорных мин (в случае совместного движения с тральщиком) не ниже возможностей классического траления (с учетом ряда ограничений и недостатков последнего), то целесообразности в сохранении обычных контактных тралов нет. Возможно в последующем у них появятся свои задачи (например борьба с развернутыми элементами мобильных систем освещения обстановки противника), но сегодня необходимо прекращать «ползание пузом по минам» в соответствии с давно устаревшими документами. С поступлением на флот новых противоминных аппаратов ресурс времени боевой подготовки должен быть направлен на их освоение в кратчайшие сроки и наработку опыта современных противоминных действий.
Вместе с тем современные противоминные корабли должны быть приспособлены для буксировки тралов (при необходимости), в т.ч. таких многоцелевых как парный донно-сетевой трал (ПДСТ).
Место неконтактных тралов. Сегодня они в принципе неспособны бороться с минами с новыми взрывателями. Работы вокруг "тралов-имитаторов", очень хороши для написания диссертаций и освоения бюджетных средств, но легко и просто перекрываются введением в НВ мины не только магнитного и акустического каналов, но и гидродинамического (про приборы срочности и кратности уж не говорю).
В ходе боевых действий в целом ряде случаев могут применяться и мины с заведомо пониженной противотральной стойкостью. Однако это зависит в первую очередь от желания или нежелания участников конфликта учитывать ограничения международного права, в соответствии с которыми «...противоборствующие стороны должны сделать все возможное для удаления поставленных мин, причем каждая сторона должна удалять собственные мины». Например, при блокировании портов Вьетнама минными постановками авиации ВМС США применялись именно такие мины, поскольку американцы хорошо понимали, что им самим и придется потом их убирать (что и было сделано в кратчайшие сроки).
Современные многоканальные взрыватели широко доступны на мировом рынке, и развитие противоминных сил необходимо производить с учетом этого факта.
Возможность использования для противоминных действий автономных НПА (АНПА), что некоторыми деятелями стало представляться как решение практических всех проблем ПМО. АНПА резко повысили возможности ПМО в части картографирования и вскрытия миной обстановки на критически важных районах боевых действий, но они неспособны уничтожать минную угрозу. Здесь требуется участие оператора и наличие оптоволоконной линии связи с НПА.
Проблема борьбы с заилеными и «самозарываюшимися» минами близка к таковой для «малозаметных» мин. В обоих случаях имеем значительно уменьшение дальности обнаружения и возможности классификации ГАС миноискания. Данный аргумент нередко приводится сторонниками неконтактных тралов. Однако установка на малозаметную мину современного неконтактного взрывателя делает эти тралы бесполезными. Единственная возможность эффективной борьбы с такими типами мин – качественное картографирование (в т.ч. заблаговременное) ГАС (в т.ч. низкочастотными, обеспечивающими проникновение в грунт) важных районов, в первую очередь АНПА.
Подведём итоги. Необходим комплекс мер обеспечивающий в кратчайшие сроки решение наиболее критической проблемы ВМФ – ПМО, имеющей сегодня полувековое отставание от современного уровня.
1. Серийное строительство БТЩ проекта 12700. Да, в результате из этого проекта получилась «минно-тральная Булава», но иной альтернативы просто нет.
2. Упреждающая поставка ВМФ современных противоминных систем и экстренная модернизации находящихся в строю тральщиков (с обеспечением установки этих систем в корпуса пр.12700 после списания старых тральщиков).
3. Немедленный запуск ОКР по модернизации СТИУМ «Маевка» (в контейнерном варианте), с целью повышения ТТХ (например установкой лучших отечественных ГБО «Неман» ) и подготовки серийного производства.
4. Серийный выпуск контейнерного варианта модернизированной СТИУМ «Маевка».
5. Экспортная модификация СТИУМ «Маевка» должна быть представлена на МВМС-2015, причем с демонстрацией фактической работы в акватории салона.
6. Закупка и освоение ГБО и АНПА, с выполнением задач по картографированию миноподобных объектов (в первую очередь в районе баз).
7. Разработка на конкурсной основе (с испытаниями на уровне «войсковых» - на флотах) малогабаритных одноразовых противоминных НПА.
8. Разработка на конкурсной основе в кратчайшие сроки (реальны срок ОКР – 1 год) безэкипажных противоминных катеров (БЭК ПМО).
Обеспечит ли серийное строительство новых противоминных кораблей проекта 12700 «Александрит» решение критической проблемы ВМФ – противоминной обороны (ПМО)?
Современные российские необитаемые противоминные подводные аппараты - спереди два образца аппарата "Маевка", сзади аппарат "Ливадия СТПА" (с) ОАО «Арзамасский приборостроительный завод»
В настоящее время противоминные силы ВМФ РФ не только не соответствуют современным требованиям, но и уступают даже таким «великим морским державам» как Латвия, Эстония. В данной области мы утратили даже то, чем обладали в 70–80-х годах прошлого века, упав до технологического уровня 50–60-х. Как это стало возможным, притом что именно в российском флоте противоминное дело было впервые поставлено на высокий организационный и технический уровень?
Стоит ли так остро ставить вопрос с учетом «текущей политической обстановки»? Не только стоит, но это единственно правильная постановка вопроса, ибо сегодня мы просто не имеем права быть слабыми.
О позорности и нелепости данной ситуации красноречиво свидетельствуют подробности международных учений:
«Российские тральные корабли на всех учениях «Open Spirit» демонстрируют только работу с буксируемыми тралами, подсекая выставленные специально для них учебные мины – ставят 28-метровый трал и со скоростью 8-9 узлов, тянут его за собой. … В то же время другие участники учений занимаются поисками подводных объектов с помощью телеуправляемых подводных аппаратов РАР-104, используя сонары и базы данных подводных объектов."
http://www.melkon.lv/ru/flot/klaipeda2010/
Для сравнения, учения (с фактическим устранением минной опасности на Балтике) «Open Spirit 2008»:
"Последующие сообщения из района учений напоминали боевые сводки.
7 сентября – обнаружено и уничтожено 11 русских и немецких якорных [бывших якорных, т.е. фактически донных] мин. 5 мин у бельгийского тральщика «Primula», 3 мины на счету французского тральщика «L’Aigle», по одной мине у латвийского «Таливалдиса», польской «Чайки» и команды водолазов…
10 сентября – обнаружено 25 мин, из которых 12 на счету «Таливалдиса».
11 сентября – найдено 46 мин. На счету «Таливалдиса» - 18 мин.
На 12 сентября всеми кораблями обнаружено 57 мин, уничтожено 55 мин. «Таливалдис» нашёл 20 мин."
http://www.melkon.lv/ru/flot/openspirit08/
Противоминные силы ВМФ сегодня во многом утратили даже то, чем обладали в 70х-80х годах, «свалившись» на технологический уровень противоминного дела полувековой давности (т.е. 50х-60х годов прошлого века).
Как такое получилось?
Если обратиться к истории, то именно в Российском флоте впервые противоминное дело было поставлено на высокий организационный и технический уровень, и мы держали эту «планку» примерно до начала 70-х годов. И дело даже не в «революции» средств ПМО состоявшейся на западе в 70-х годах прошлого века, - с переходом от траления к поиску и уничтожению мин впереди по курсу с помощью гидроакустических станций (ГАС) и необитаемых подводных аппаратов (НПА), «революцию» которую ВМФ СССР «проспал» (причем «сон» этот продолжается до сих пор!). Дело сугубо в организационных причинах – определенных людях и организациях, действия (и бездействие) которых и привело в этот тупик.
В начале 70-х годов на вооружение ВМФ принимается комплексный искатель-уничтожитель мин КИУ-1 в состав которого входил самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин СТИУМ-1, фактически 1 поколение противоминных НПА ВМФ. КИУ-1 (и новые ГАС МГ-79) имели весьма достойные ТТХ и вполне соответствовали мировому уровню начала 70х годов. Это «техника», но дальше началась «организация».
Не смотря на то что СТИУМ-1 реально мог вести обследование обнаруженных ГАС миноподобных объектов впереди по курсу тральщика и уничтожение мин, подобное его применение осуществлялось только некоторыми инициативными офицерами. Тактические руководства ВМФ СССР предусматривали для тральщиков только «ползание пузом по минам», с тралами или буксируемыми искателями.
Кроме того, разработка КИУ-1 (и СТИУМ-1) осуществлялась в ЦНИИ «Гидроприбор», точнее в Ленинграде, в конце 60-х – начале 70-х годов. В 1974 г, с формированием НПО «Уран» (советский аналог нынешнего Концерна морского подводного оружия «Гидроприбор») директор «Гидроприбора» (и НПО «Уран») Радий Исаков принял решение о выводе «непрофильного актива» по разработке НПА из Ленинграда в г.Уральск (Казахская ССР), - со всеми вытекающими последствиями начала работы на новом месте практически с нуля. В результате, до распада СССР, филиал смог сдать СТИУ 2 поколения «Кетмень» (мощный и габаритный НПА имевший значительный уровень физполей) для двух морских тральщиков проекта 12660 и начать работы над 3 поколением, – СТИУМ «Маршрут» (с ТТХ на уровне западных НПА), завершить которые не дал развал СССР.
Таким образом, к 1991 г. ВМФ СССР пришел с многочисленными но морально устаревшими тральными силами, неспособными вести борьбу с современной минной угрозой. Ряд фактических разминирований в которых участвовал ВМФ СССР в 70-х-80-х годах производились только против устаревших якорных и донных мин с малой противотральной стойкостью. В 1991 г. СССР было предложено принять участие в разминировании Персидского залива … ВМФ отказался, ввиду отсутствия современных противоминных кораблей (ПМК) и применения Ираком в числе прочих новых мин типа «Манта».
Необходимо отметить, что данная проблема ВМФ осознавалась, и в конце 90-х годов ВМФ дал заказ на разработку современного противоминного аппарата ГНПП «Регион», имевшему значительный опыт разработки НПА и морского подводного оружия.
В связи с тяжелой экономической ситуацией 90-х годов и наличием корпуса морского тральщика (МТЩ) пр.266МЭ с высокой степенью готовности, было принято решение о установке новых противоминных систем в корпус 266МЭ проекта. Здесь была совершена, как я считаю, роковая ошибка заказчика (ВМФ) – вместо установки новых противоминных систем в корпус массового деревянного базового тральщика (БТЩ) проекта 1265М, с модернизацией под них БТЩ боевого состава и постройки небольшой серии новых – достройка по откорректированному проекту единственного стального МТЩ, заведомо не обладавшего серийностью.
Причиной данного решения было то, что на БТЩ проекта 1265М новые противоминные системы не вставали совместно с тралами, в результате – «победили тралы», и устаревшее требование «и тралы и НПА» можно было реализовать только в корпусе морского тральщика.
Состав противоминного вооружения первого отечественного ТЩИМ должен был включать:
- автоматизированную систему противоминных действий (АСУ ПМД) "Диез";
- ГАС миноискания с подкильной антенной - "Ливадия";
- ГАС миноискания на самоходном телеуправляемом подводном аппарате - "Ливадия-СТПА";
- СТИУМ, обеспечивающий допоиск и уничтожение мин - "Маевка";
- новый контактный трал;
- неконтактный трал-имитатор.
Состояние противоминной обороны было и есть наиболее критичным вопросом вооружения ВМФ, и единственным правильным решением в ситуации 90-х-2000-х гг. была серия ТЩ на базе проекта 1265М, - с "Диезом", "Маевкой " и "Ливадией". Тралы с него - убирать полностью, т.е. – реализация на базе 1265 тральщика – искателя мин (ТЩИМ). Если бы мы пошли по этому пути - пара десятков современных ТЩИМ в составе ВМФ сегодня были бы!
Грустным памятником этой поразительной слепоте ВМФ стали 2 последних корпуса 1265 проекта, от достройки которых флот отказался, завод-строитель (Петрозаводский «Арсенал») разорился, и корабли оставшихся даже без причальной стенки еще долго мыкались по озеру, пока не погибли (уже в последние годы).
В ситуации конца 90-х – начала 2000-х гг., когда средств не было на элементарные нужды, ВМФ выбрал «журавля в небе» - новый перспективный стеклопластиковый тральщик проекта 12700. Безусловно, переход от дерева к стеклопластику был нужен, но в спокойной финансовой ситуации. Деревянные американские ТЩ типа «Авенджер» служат до сих пор.
Летом 2008 года МТЩ "Вице-адмирал Захарьин" совершил переход в Новороссийск для проведения Государственных испытаний. 17.01.2009 г., корабль был принят в состав Черноморского флота.
АСУ ПМД «Диез» (разработчик НПО "Марс" г.Ульяновск) успешно прошла все испытания.
ГАС «Ливадия-Э» по состоянию на «после 2009г.», по информации представленной разработчиком (ЗАО «Аквамарин») на МВМС-2009, 2011, 2013 «утратил» «Ливадию СТПА» и «приобрел» буксируемый гидролокатор бокового обзора (т.е. потерял способность поиска мин впереди по курсу в сложных гидрологических условиях).
СТИУМ «Маевка» успешно прошедший испытания, так и не появилась ни на одном салоне.
Что касается «вопроса по тралам» - это вопрос к "Гидроприбору". Во всяком случае на своем официальном сайте, до самого последнего времени, "Гидроприбор" рекламировал только контактный трал ГКТ-3МЭ (еще советской разработки).
В годовом отчете за 2012 г. ОАО «Арзамасский приборостроительный завод» был приведен снимок трех противоминных НПА 3 поколения рядом – двух «Маевок» и «Ливадии СТПА».
Некоторые подробности по «Маевке» были опубликованы 20.06.2013 в материалах тендера «Выполнение работ «Техническое и сервисное обслуживание (включая разработку документации по сервисному обслуживанию) и ремонт приборов автоматического управления тралами и искателями, тралов контактных, неконтактных и искателей мин, по спецификации, утверждаемой МО РФ»
- комплекс "Маевка" имеет 2 модификации - корабельную и контейнерную;
- комплекс успешно прошел испытания, имеет литеру О1;
- комплекс имеет оптоволоконную линию связи с СТИУМ.
Странным и нелепым в этих материалах является то что успешно прошедшая испытания контейнерная модификация комплекса находится на «длительном хранении в г.Москва»(!), и это в условиях безоружности наших тральщиков против современных типов мин.
Также на размышления наводят итоги этого тендера: «не подана ни одна заявка».
Налицо следующие факты:
Отсутствие какого-либо упоминания в СМИ по проведению работ отечественными ПМК современными противоминными системами.
При проведении работ по разминированию, например Обской губы, ВМФ вынужден привлекать гражданские организации.
Позорные подробности совместных международных учений с демонстрацией нашей противоминной немощи.
Отсутствие серийного производства успешно прошедшего испытания отечественного комплекса «Маевка» (в т.ч. для модернизации ТЩ боевого состава в контейнерном варианте).
Экспортная модификация «Маевки» упоминается только в рекламных материалах 2000-х годов «Рособоронэкспорта» и ЦКБ «Алмаз». Разработчиком ОАО «ГНПП «Регион» СТИУМ «Маевка» на экспорт не представлялась, что явно свидетельствует об отсутствии утвержденного рекламного паспорта. При этом на экспорт предлагаются отечественные ТЩИМ с западными противоминными системами, имеющими заведомо меньшую эффективность.
Кроме того, так и не освоив современную «классику» противоминных действий с применением СТИУМ, у нас умудрились поставить под сомнение ее пригодность в современных условия. Связано это с развитием неконтактных взрывателей мин, и возможностью их программирования на уничтожение СТИУМ (как защитника минного заграждения от СТИУ
Соответственно предлагался переход на малогабаритные одноразовые НПА-уничтожители, имеющие, однако, значительную стоимость.
Да, данная проблема для СТИУМ существует, однако возможны и эффективные организационно-технические меры по ее разрешению. В любом случае на западе тактика противоминных действий с ГАС миноискания, АСУ ПМД и СТИУМ полностью оправдала себя в ряде сложных противоминных операций, в т.ч. против современных типов мин, и не имея «за душой» ничего, получив успешно прошедший испытания СТИУМ, отказаться от его серийного выпуска – «это больше чем ошибка».
Положительно относясь к западным противоминным системам, и их закупкам их для ВМФ РФ, никак не могу согласиться с тем, что это должно делаться ценой удавливания успешных отечественных разработок.
С 2004 г. ОАО «ГНПП «Регион» занималось новой темой «Создание интегрированной системы поиска и уничтожения мин» («Александрит-ИСПУМ»), некоторые подробности о которой приведены в материалах дело № А56-36213/2004 Арбитражного суда г.Санкт-Петербург. В условиях освоения новой темы «Маевка» оказалась «падчерицей», и мудрости и государственного подхода для доведения ее до серии не хватило.
Длительная история строительства БТЩ проекта 12700 наконец-то привела 27 июня к его спуску на воду. Кроме этого заявлено серийное строительство еще 3 БТЩ до 2020 г.
Увы, это чуть лучше чем ничто.
Несмотря на «уникальные технологии», БТЩ в процессе создания значительно потяжелел, значительно превысив водоизмещение даже морского тральщика проекта 266М. Водоизмещение нового базового тральщика в два раза превысило водоизмещение БТЩ проекта 1265, которые он должен заменить. Видимо обоснована критика этого проекта с которой выступил известный специалист композитному судостроению Назаров А.Г.
Увеличенное водоизмещение для тральщика это не только возросшая стоимость, но и возросшее гидродинамическое поле (соответственно увеличенная опасная глубина от мин с гидродинамическими неконтактными взрывателями).
До сих пор нет внятной информации о том какой противоминный комплекс будет установлен на опытный БТЩ пр.12700 «Александр Обухов».
По информации изложенной в материалах дела № А56-36213/2004 - «Александрит-ИСПУМ» (головной разработчик ОАО «ГНПП «Регион»).
Однако в интервью по итогам выставки «Евронаваль 2012» Генеральный директор ЦМКБ «Алмаз» А.В.Шляхтенко заявил о намерении устанавливать противоминные системы французского производства.
В последних публикациях в СМИ (с ссылкой на «Известия») говорится о намерении установить противоминный комплекс отработанный на МТЩ "Вице-адмирал Захарьин" (т.е. «Диез», «Ливадию» и «Маевку»).
Главное же другое – обозначенные темпы строительства БТЩ пр.12700 ни в коей мере не обеспечивают решения в ближайшие годы критической проблемы ПМО. Эти темпы абсолютно недостаточны, строительство БТЩ пр.12700, это не решение проблемы ПМО ВМФ, это имитация этого решения.
Для решения проблемы ПМО ВМФ нет альтернативы экстренной модернизации тральщиков боевого состава (вплоть до того что новые противоминные системы с списываемых ТЩ в дальнейшем будут переставляться в новые корпуса проекта 12700).
Стоит обратить внимание на то, что эксплуатанты наших экспортных тральщиков давно пошли по этому пути, устанавливая на них новые противоминные системы, - например ВМС Индии.
Проблема сохранения низких уровней физических полей тральщиков, весьма актуальная при модернизации, может быть снята снижением этих требований в сочетании с установкой противоминных систем обеспечивающих поиск и уничтожение мин впереди по курсу (т.к. тральщикам уже не придется «ползать пузом по минам»). Это особенно касается возможности установки систем позиционирования (необходимых для эффективной работы с НПА), снижение требований по физполям дает возможность применять серийно выпускаемые «навесные» системы позиционирования, установка которых на тральщики может быть выполнена в кратчайшие сроки.
Кроме того, необходима обязательная установка УОК – устройства отвода кабеля, обеспечивающего совместное движение ПМК с СТИУМ впереди по курсу.
Необходимо коснуться еще ряда обсуждаемых проблем современной ПМО.
Целесообразность сохранения специализированных противоминных кораблей и возможность замены их за счет установки контейнерных систем на кораблях основных классов. Данная идею активно пытаются внедрять ВМС США. Оценка этих усилий со стороны их европейских партнеров по НАТО, мягко говоря сдержанная, вплоть до того что в неофициальных беседах заявлялась мысль что «в мирное время допустимы любые игры, но если война, то США опять позовут нас» (т.е. классические ТЩИМ). Наличие противоминных систем на борту эсминца или фрегата безусловно полезно, но задачи этих кораблей как правило далеко в море, а не длительная и методичная работа ПМО вблизи портов. Поэтому наиболее целесообразным вариантом контейнерных противоминных систем для крупных кораблей является комплекс средств поиска впереди по курсу на основе безэкипажного катера (БЭК) с ГБО и уничтожения, с несколькими малогабаритными одноразовыми НПА (типа «Арчерфиш», «К-Стер», «СиФокс»). Главная задача этого комплекса – обеспечить возможность самостоятельного выхода корабля из базы в условиях незначительной минной угрозы.
Работа в условиях серьезной минной опасности требует специализированных кораблей, имеющих не только уменьшенные физполя и современный противоминный комплекс, но и специально подготовленные экипажи. «Универсальный корабль» построить можно, но хорошо подготовить «универсальный экипаж» для всех задач – нет. Специализированные противоминные корабли сохранятся в ВМС развитых государств и в будущем.
С учетом того что производительность СТИУМ против якорных мин (в случае совместного движения с тральщиком) не ниже возможностей классического траления (с учетом ряда ограничений и недостатков последнего), то целесообразности в сохранении обычных контактных тралов нет. Возможно в последующем у них появятся свои задачи (например борьба с развернутыми элементами мобильных систем освещения обстановки противника), но сегодня необходимо прекращать «ползание пузом по минам» в соответствии с давно устаревшими документами. С поступлением на флот новых противоминных аппаратов ресурс времени боевой подготовки должен быть направлен на их освоение в кратчайшие сроки и наработку опыта современных противоминных действий.
Вместе с тем современные противоминные корабли должны быть приспособлены для буксировки тралов (при необходимости), в т.ч. таких многоцелевых как парный донно-сетевой трал (ПДСТ).
Место неконтактных тралов. Сегодня они в принципе неспособны бороться с минами с новыми взрывателями. Работы вокруг "тралов-имитаторов", очень хороши для написания диссертаций и освоения бюджетных средств, но легко и просто перекрываются введением в НВ мины не только магнитного и акустического каналов, но и гидродинамического (про приборы срочности и кратности уж не говорю).
В ходе боевых действий в целом ряде случаев могут применяться и мины с заведомо пониженной противотральной стойкостью. Однако это зависит в первую очередь от желания или нежелания участников конфликта учитывать ограничения международного права, в соответствии с которыми «...противоборствующие стороны должны сделать все возможное для удаления поставленных мин, причем каждая сторона должна удалять собственные мины». Например, при блокировании портов Вьетнама минными постановками авиации ВМС США применялись именно такие мины, поскольку американцы хорошо понимали, что им самим и придется потом их убирать (что и было сделано в кратчайшие сроки).
Современные многоканальные взрыватели широко доступны на мировом рынке, и развитие противоминных сил необходимо производить с учетом этого факта.
Возможность использования для противоминных действий автономных НПА (АНПА), что некоторыми деятелями стало представляться как решение практических всех проблем ПМО. АНПА резко повысили возможности ПМО в части картографирования и вскрытия миной обстановки на критически важных районах боевых действий, но они неспособны уничтожать минную угрозу. Здесь требуется участие оператора и наличие оптоволоконной линии связи с НПА.
Проблема борьбы с заилеными и «самозарываюшимися» минами близка к таковой для «малозаметных» мин. В обоих случаях имеем значительно уменьшение дальности обнаружения и возможности классификации ГАС миноискания. Данный аргумент нередко приводится сторонниками неконтактных тралов. Однако установка на малозаметную мину современного неконтактного взрывателя делает эти тралы бесполезными. Единственная возможность эффективной борьбы с такими типами мин – качественное картографирование (в т.ч. заблаговременное) ГАС (в т.ч. низкочастотными, обеспечивающими проникновение в грунт) важных районов, в первую очередь АНПА.
Подведём итоги. Необходим комплекс мер обеспечивающий в кратчайшие сроки решение наиболее критической проблемы ВМФ – ПМО, имеющей сегодня полувековое отставание от современного уровня.
1. Серийное строительство БТЩ проекта 12700. Да, в результате из этого проекта получилась «минно-тральная Булава», но иной альтернативы просто нет.
2. Упреждающая поставка ВМФ современных противоминных систем и экстренная модернизации находящихся в строю тральщиков (с обеспечением установки этих систем в корпуса пр.12700 после списания старых тральщиков).
3. Немедленный запуск ОКР по модернизации СТИУМ «Маевка» (в контейнерном варианте), с целью повышения ТТХ (например установкой лучших отечественных ГБО «Неман» ) и подготовки серийного производства.
4. Серийный выпуск контейнерного варианта модернизированной СТИУМ «Маевка».
5. Экспортная модификация СТИУМ «Маевка» должна быть представлена на МВМС-2015, причем с демонстрацией фактической работы в акватории салона.
6. Закупка и освоение ГБО и АНПА, с выполнением задач по картографированию миноподобных объектов (в первую очередь в районе баз).
7. Разработка на конкурсной основе (с испытаниями на уровне «войсковых» - на флотах) малогабаритных одноразовых противоминных НПА.
8. Разработка на конкурсной основе в кратчайшие сроки (реальны срок ОКР – 1 год) безэкипажных противоминных катеров (БЭК ПМО).