Президент Эстонии о начале новой эпохи в мировой политике и о том, что делать НАТО

Российская граница пролегает в 208 км к востоку от розоватого президентского дворца в Таллине. Тоомас Хендрик Ильвес занял этот дворец в 2006 г., через два года после того, как маленькое балтийское государство присоединилось к Европейскому союзу и НАТО. «Мировой порядок после холодной войны. [Лозунги вроде] “Мир, любовь, Вудсток”. Все уживаются друг с другом. Конечно, есть разные проблемы, с правами человека не всегда все хорошо, но границы остаются неизменными. Так вот, [в прошлом месяце] всему этому настал конец», — рассуждает президент Ильвес, с которым мы беседуем за послеобеденным кофе.

Россия присоединила к себе Крым и стала громко жаловаться на притеснения русскоязычных в балтийских государствах — аналогичное обоснование использовалось для операции на Украине. «Агрессивная, реваншистская политика», по словам эстонского лидера, делает возможным немыслимое. «С Крымом нас застали врасплох, — говорит он. — Однажды потеряв фактор предсказуемости, уже не можешь быть на 99% уверенным в том, что они не вытворят что-нибудь». А наиболее драматичным «чем-нибудь», на его взгляд, было бы российское военное вторжение в государство НАТО.



(с) Ведомости

В свое время страх перед Москвой побудил Литву, Латвию и Эстонию стать первыми и единственными бывшими советскими республиками, которые попытались найти убежище в альянсе. Но теперь у них зародились сомнения. Слишком уж прохладно Запад отреагировал на события в Крыму. Военные бюджеты стран НАТО, отметившего в апреле 65-летие, сейчас находятся на самом низком уровне относительно размеров их экономик. Европейские правительства сократили свои военные бюджеты суммарно на $50 млрд за последние пять лет. Эстония — одна из четырех членов НАТО, которая направляет необходимый минимум, не менее 2% ВВП, на оборону. «Если вы не делаете то, о чем договорились, это снижает ваше моральное влияние», — комментирует Ильвес, намекая на соседей — Литву и Латвию, которые тратят меньше 1% ВВП на свои армии.

В новой дискуссии о безопасности в Европе Ильвес играет роль, которая по отношению к размерам Эстонии (1,3 млн жителей) и его ограниченным конституцией полномочиям выглядит непропорционально большой. Президент Эстонии уверяет, что реакция Евросоюза ограничится экономическими санкциями, да и то весьма слабыми из-за беспокойства об убытках собственных бизнесменов. Переосмысление же стратегии внутри НАТО только начинается. США и остальные участники альянса прервали на полуслове Польшу и балтийские государства, как только те потребовали усилить развертывание сил НАТО. Но Ильвес продолжает настаивать, что главная задача альянса — «усилить средства сдерживания в регионе». В подробности своих пожеланий он не вдается, но намеренно подчеркивает: «Военное присутствие в принципе хорошая идея». По-английски «военное присутствие» дословно — «сапоги на земле». Ильвес полушутливо отметил в беседе с чиновниками США, что американские сапоги считаются лучшими. Еще шесть лет назад, после событий в Грузии, Ильвес пенял, что «Запад очень медленно реагирует».

Сам Ильвес провел в США много лет. После присоединения балтийских государств СССР родители Ильвеса бежали из Эстонии в Швецию. Будущий эстонский президент родился в 1953 г. в Стокгольме. Потом семья переехала в США. В 1972 г. он окончил школу в Леонии (штат Нью-Джерси), в 1976 г. — Колумбийский университет со степенью бакалавра по психологии, а в 1978 г. получил степень магистра по психологии в Пенсильванском университете. Его старший сын Лукас тоже учился в США, с отличием окончив Стэнфордский университет.

В 1980-е гг. Ильвес работал на радио «Свободная Европа» сперва в Мюнхене, а с 1988 по 1993 г. — заведующим отделом в эстонской редакции радиостанции. Впервые он ступил на эстонскую землю, когда ему уже было за 30, и переехал на родину во время распада СССР.

Высокорослый эстонский президент, которому в конце прошлого года исполнилось 60, говорит с типичными ужимками нью-джерсийского политика и, будучи в прошлом ученым, носит галстуки-бабочки. Американцы могут помнить его перебранку в твиттере с экономистом Полом Кругманом два года назад по поводу эстонской экономики, когда Ильвес назвал нобелевского лауреата «самодовольным, властолюбивым и высокомерным».

В 2007 г. эстонское правительство распорядилось перенести из центра Таллина на военное кладбище Бронзового солдата. Сайты страны подверглись массированной хакерской атаке, предположительно из России. Ильвеса, ярого сторонника «электронной Эстонии» (в «Скайпе» у него в качестве места рождения указана именно E-stonia), это не удивило. Он с гордостью отмечал, что уровень развития интернета в его стране давал фору многим другим государствам и чиновники вполне осознавали, что это было уязвимое место. Но вся история неожиданно обернулась выигрышем. До инцидента эстонская разведка отвергала предположения о подобных кибератаках как «нечто из области научной фантастики». А вскоре НАТО открыло центр киберзащиты в Таллине.

В 1990-е гг. существовало правило «трех нет» для успокаивания Москвы: у НАТО нет необходимости, нет намерения и нет планов размещать войска или ядерное оружие в каком-либо новом государстве — члене альянса. Американская группировка, насчитывающая 67 000 военных, базировалась западнее Эльбы, преимущественно в Германии. Альянс годами отказывался даже набросать план на случай чрезвычайных обстоятельств для защиты балтийских государств, считая это излишней провокацией для Москвы.

Война 2008 г. с Грузией вызвала тревогу у прибалтийских стран. Ильвес не уставал повторять, что «[западные лидеры] должны немедленно принять Украину и то, что осталось от Грузии, в НАТО». Именно решение Бухарестского саммита НАТО в апреле 2008 г. не разрешать Грузии и Украине присоединиться к плану действий по членству в альянсе и убедило Россию, что у нее развязаны руки в этом регионе, убеждал он. Но Германия и США накладывали вето на все предложения. Один американский дипломат в 2009 г., если верить утечкам в WikiLeaks, говорил, что Эстония «параноидально» относится к России. Но сейчас всеми силами эстонские лидеры пытаются избежать аналогии с Кассандрой, которую напрасно не слушали. «Я не испытываю никакого удовлетворения от своей правоты, — говорит Ильвес. — Но от некоторых наших друзей уже можно услышать: «Мы действительно считали вас параноиками и перестраховщиками, а теперь видим, что вы правы».

Впрочем, песня Ильвеса, как Россия вновь становится опасна, не нова. В интервью «Радио Свобода» в 2008 г. он говорил: «Главный принцип, который был поставлен во главу угла после падения коммунизма и Советского Союза, был следующим: что бы ни случилось в России, она никогда не вернется к старым методам, в частности к вторжению в другие страны. Это базовое предположение, на котором строится все, что мы делаем, все планирование НАТО. И вот этот принцип рухнул, и, как мне кажется, потребуется целое поколение, чтобы вернуться к той точке, к началу августа.

Ильвеса поразила операция в Крыму. Она стала первой пробой сил для российской модернизированной армии. В центре молниеносного вторжения оказались высокопрофессиональные и хорошо снаряженные спецвойска. Россия нарушила связь между украинскими войсками и с помощью радиопомех, и используя технологии кибервойны. Российские солдаты смешались с местными вооруженными формированиями и исчезли из поля зрения западных разведок до самого окончания операции. «Изменения в поведении России просто изумляют, — признает Ильвес. — Старая модель финской войны, когда миллион человек пересекает границу и заполоняет всю страну, ушла в прошлое».

В последние годы балтийские государства с тревогой следят за модернизацией российских вооруженных сил, признается Ильвес. Владимир Путин был недоволен эффективностью своих войск в Грузии и принялся накачивать армию ресурсами. По данным журнала Jane’s Defence [Weekly], за следующие три года российский оборонный бюджет вырос на 44% и вышел на пятое место среди госрасходов. С 2009 г. Россия удвоила численность войск на Балтике и сфокусировалась на усовершенствовании специальных сил быстрого реагирования, ракет дальнего радиуса действия и ПВО, говорит Каарел Каас из Таллинского международного центра оборонных исследований. По его словам, Калининградская область, милитаризированный российский эксклав между Польшей и Литвой, «похожа на гигантский авианосец».

Как признают многие в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, российские войска сегодня могут развернуться в Эстонии, Латвии и Литве за считанные часы. Когда-то альянс сомневался, принимать ли Прибалтику в свои члены, именно из-за невозможности оборонять эти страны. «Берлин никогда не был защищенным, — парирует Ильвес, имея в виду времена холодной войны. — Вообще никогда. Не существовало никакой концепции, как защитить союзные секторы Берлина. Настоящей защитой была сама мысль, что если кто туда сунется, то повсюду будет дым и пепел».

Европейцам из далеких от России стран неохота вступать в конфронтацию с Владимиром Путиным, а Бараку Обаме Европа была неинтересна на протяжении большей части его президентства. Отсюда вопрос: что если и НАТО в случае каких-либо конфликтов займет сдержанную позицию? Ильвес очень рассчитывает на статью 5 устава НАТО — обязательство рассматривать нападение на любого из членов как нападение на весь альянс. «В контексте статьи 5, даже если мы не попросим о помощи, мы будем защищены, — объясняет он. — Иначе существование каждого члена НАТО под угрозой. Каждая страна будет сама за себя, и НАТО перестанет существовать как альянс».

Ильвес говорит, что НАТО следовало бы немедленно вооружить Украину оборонительным оружием, чтобы сдержать дальнейшее вторжение. Хотя агрессивная риторика Москвы пошла на спад в начале апреля, «тенденция не очень хороша», считает Ильвес, «но надежда умирает последней».

WSJ, 4.04.2014, Ольга Проскурнина